Грядет 2020 год — год Крысы. Каким он будет — знают лишь Глоба и, может быть, еще некоторые политики…
Но что там Крысы, какие там Петухи, Свиньи и Лошади? «Символом» Нового, 1964 года когда-то была кукуруза. Помню осенью в тот год вместо того, чтобы учиться, на полях колхоза мы убирали ее несметный урожай. Кукуруза вымахала аж в полтора-два метра в высоту. Мы собирали в мешки початки. Во время остановок на обед ее жарили, парили, пекли на костре.
Дома все остальные запахи еды перебивал запах жареных на сковороде маминых оладьев из кукурузной муки. Так как другой муки в магазинах не было, большая часть хлеба тоже состояла из кукурузы. Надо сказать, что в этот год оладьи из кукурузной муки настолько нам надоели, что до сих пор я не только есть, но и запах их не могу переносить.
Помню, отец накануне этого Нового года из леса привез красивую пушистую елку. Мы с моими младшими сестрами украсили ее самодельными бумажными гирляндами, снежинками из ваты, прошлогодними стеклянными бусами. На верхушку папа водрузил красную звезду и на самое видное место повесил блестящие новогодние игрушки, напоминающие новогодние початки.
Видимо, оттуда в мою голову пришла идея сшить на школьный бал-маскарад костюм Царицы полей. Купив в аптеке десять метров марли для себя и для костюма снежинки для младшей сестры, за неделю до Нового года я приступила к шитью. Сказать легко – шить! Прежде нужно было марлю в два цвета покрасить, затем накрахмалить, сделать из алюминиевой проволоки какой-никакой каркас, затем, пройдясь ручной швейной машинкой, прострочить полсотни кармашков, набить каждый ватой, купленной в той же аптеке. Таким образом, на осуществление моей идеи «быть в тренде» и идти в ногу с современной жизнью ушло немало времени, которое приходилось выкраивать между учебой в школе, домашними обязанностями и приготовлением домашнего задания на следующий день.
А тут еще каждое утро начиналось с вопросов младшей сестры:
— Апа, когда начнешь шить мое платье?
— Когда дошью свой костюм.
За два дня до бала-маскарада, видно, она не выдержала, пустилась на хитрость. Ей показалось, что, если чаще мельтешить перед моими глазами и приставать с вопросами, дела с шитьем пойдут быстрее. Подойдя в школе к своей учительнице, она стала отпрашиваться в баню. Отпустив ее, Марьям-апа все же подошла к маме в учительской (они коллеги), поинтересовалась, почему топить баню мы стали не в воскресенье, как это у многих было заведено, а в среду. Обнаружив обман, мама устроила сестренке взбучку.
А на следующий день, когда учительница как бы невзначай бросила ребятам, что в классе появились обманщики, что обманывать нехорошо, лгунишка поняла, что это камешек в ее огород. И это, конечно, испортило ее новогоднее настроение.
Костюм сестре все же был сшит, накрахмален. Вечером мы вместе с ней вырезали из фольги снежинки, прикрепили на платье. Из картона смастерили корону, обернули ее ватой, нашили блестящие украшения. И моя сестренка, сказав свое: «Наконец-то!», предстала перед нами во всей своей красе.
Вот и долгожданная сказка — школьный бал-маскарад. Мои две сестренки, взявшись за руки (средней достался прошлогодний костюм снегурочки), водят хоровод и поют:
А я, их старшая сестра, — Царица полей — стою в сторонке, смотрю на них и радуюсь блеску огней на елке и блеску неподдельной радости в их детских глазах.
Ну, а мое выступление и мой костюм жюри все же оценило высоко, присудив мне первое место.
То ли решение было продиктовано хрущевской политикой, то ли костюм оказался хорош — до сих пор это для меня остается загадкой.
А вечером под елкой дома нас ждали подарки от Деда Мороза — три бумажных пакета, а в них печенье и конфеты — карамельки в блестящих обертках. Из одного из них выпала коробочка. Взяв ее в руки, я невольно подумала: «Хоть бы не кукурузные зернышки!» Но нет, это были разноцветные конфеты-драже — радость и редкое лакомство далекого нашего детства.
А что касается моего костюма, он еще долго служил утеплителем для пчел в улье и напоминал встречу 1964 года.