Остров Русский полвека назад представлял собой средоточие военных школ, готовящих специалистов для кораблей и подлодок. Я попал в школу связи курсантом, но был переведен в кадровую команду художником воинской части. Социализм нуждался в наглядной агитации и пропаганде. Недавно построили мост от г. Владивостока до о. Русский, который изображен на двухтысячной купюре.
31 декабря командир роты в качестве поощрения за примерную службу разрешил нам, троим курсантам, Леве, Юрке и мне, встретить Новый год в клубе военного городка, находящегося в четырех километрах от нашей воинской части. Увольнительная была до шести часов утра. Сопровождающим назначили мичмана, который знал маршрут и отвечал за нас.
В приподнятом настроении, наглаженные и начищенные, мы ждали его в художественной мастерской. Веселья добавил заглянувший к нам сослуживец, ставший свидетелем забавной истории. В город отправили бригаду из семи курсантов на разгрузку баржи. По окончании работ уговорили старшину купить одну бутылку сухого вина: «Хоть по глоточку, в честь праздника!». По прибытии собрались в туалете (по-флотски в гальюне). Это самое безопасное место. Стали гадать, как без штопора извлечь пробку. Тут же нашелся умелец: «Берешь бутылку, бьешь по донышку торцом ладони… И пей на здоровье!».
Все сгрудились вокруг мастера. Удар, второй! Не выдержав насилия, бутылка выскользнула из руки и нырнула в спасительное отверстие. Инстинктивно все дернулись вслед за ней, стукнувшись головами, из которых тут же посыпались логически обоснованные эпитеты в адрес криворукого растяпы. Самое обидное, что она не разбилась, а у всех на глазах, целехонькая, мучительно засасывалась в трясину загустевшей на морозе массы. Виновнику кричали: «Лезь, доставай, сволочь такая, пока не утонула!».
Гальюн был большой, где-то персон на двадцать посадочных мест, непредсказуемой глубины. Осознав, что миссия невыполнима, разошлись с миром встречать приближение Нового года.
Радующийся чужому промаху Лева не глядя сел на стул, на котором лежала палитра со свежей краской. Стало не до смеха. Через полчаса выходить, а боец без штанов. Быстренько делаем сложный обмен. Мои брюки натягивает Лева, он чуть крупнее меня, а я арендую брюки у приятеля-сослуживца, который мельче, чем я. Тесновато, но терпимо. Появляется старшой, и в 22.00 мы выходим навстречу полузабытой вольной жизни.
Дорога была какая-то кривая, и командир, решив сократить путь, повел нас лесной тропкой. Шли в темноте, снега не было, а единственный фонарик быстро угас. Забрели в чащу, долго плутали, но все же вырвались к людям. Это был другой поселок.
Оттуда нас послали куда надо. И за пятнадцать минут до Нового года, в репьях и колючках,с ободранными руками, наконец-то прибыли в вожделенное место.
Клуб был довольно просторный. Посередине зала елка, по краям — столики. Мичман незаметно исчез, а мы, опьяненные свободой, почистив перышки, влились в водоворот праздника. Познакомились с красивыми девушками, потанцевали и были приглашены за стол.
За разговором партнерша по танцу уронила брошь, я присел, чтобы достать ее, и услышал предательский треск. Брюки лопнули, а ведь под ними скрывались белые кальсоны.
Я представил себе, как при движении они будут подмигивать маячком в пикантной зоне моего организма. Извинившись, бочком, вдоль стеночки я добрался до безлюдного места. В кабинете директора клуба (с его позволения) принялся за починку. По закону подлости порыв был не по шву, а рядом. После моих неумелых манипуляций брюки стали значительно уже. С кальсонами пришлось расстаться.
Втиснувшись в штопаное изделие, осторожно шагая, я вернулся к своей компании. Всем было весело. Приглашали сесть за стол, но я скромно отказывался. Боялся рецидива. Танцевал только медляки. Был начеку.
Так в напряжении прошло несколько часов. Народ стал рассасываться. Появился довольный мичман, и мы тронулись в обратный путь. Шли по дороге, никуда не сворачивая. Шагали широко, и шов все-таки вскрылся. Прохладный сквознячок ласкал мое разгоряченное тело.
Пришли вовремя, к утренней поверке. А через сутки нам с Левой влупили по пять суток гаупвахты за порчу госимущества. И вот, суммируя все произошедшее, я понял, что означают слова «лишения и тяготы воинской службы».