«Нам рано пришлось повзрослеть»

Сегодня, глядя на молодой, цветущий город, с трудом представляешь на его месте рабочий поселок с каменными двухэтажками и единственной школой. Город, которому для кого‐то суждено было стать судьбоносным, строили в послевоенное время. Тяжело работали не только взрослые. Дети трудились наравне с ними.

Фатыма Камаева (в девичестве Гизатуллина) родилась в Туркменево и всю жизнь прожила в родном поселке. В окружении любимых детей, семерых внуков и 13 правнуков, Фатыма Шайхулловна часто вспоминает детство.

— Сейчас родители детей на улицу одних не отпускают, а мы работали от зари до поздней ночи, — рассказывает одна из старейших жительниц города. — У меня было три брата, все трое не вернулись с войны. Старшие сестры работали в колхозе им. Сталина, который в 1941 году стали называть артелью. Миннебану трудилась бригадиром сельхозбригады, а Хаерниса — в пимокатной мастерской.

— В мастерской было два цеха.

Работа там сложная, кропотливая: шерсть чистили, вычесывали, накручивали на валик и потом долго‐долго катали, вымачивали, чтобы она стала плотной, и уже потом надевали на специальную колодку и помещали в печку просушить. Я смотрела и удивлялась: сколько сил нужно, чтобы все это делать!

Фатыма Шайхулловна помнит события того времени в мельчайших подробностях, с, казалось бы, незначительными, но такими важными, историческими моментами. Ее детство отличалось от времяпровождения современных ребят.
Каждый день Фатыма преодолевала по несколько километров по пути в школу в Муллино и обратно. Учиться девочке нравилось, хотя учеба занимала гораздо меньше времени, чем работа в поле.

— Когда началась война, мы быстро стали взрослыми, — вспоминает Фатыма Камаева.

— Никто не жаловался, что тяжело или трудно. Наоборот, мы хотели стать старше, хотели пользу приносить, быть нужными.

В 14 лет Фатыму назначили бригадиром сельхозбригады.

«Девчонка, а уже начальница!» — беззлобно потешались над ней соседи.

— Если бы Миннебану не сломала ногу, и если бы я не училась в школе, не знаю, поставили бы меня бригадиром или нет, — пожимает плечами рассказчица. — Проведать сестру пришел председатель Шарифулла Ахмадеев. Он меня посадил в телегу, привез в поле и указал на участок земли: «Сколько тут соток, можешь сказать?». Я тогда шесть классов окончила, считалась образованной. Ответила, не задумываясь, а председатель и говорит: «Вместо сестры будешь бригадиром».

О чем может мечтать 14‐летняя девчонка? Не только о новом платье. Фатыма, например, планируя посевные, мечтала о большом урожае. Вместе с остальными бригадирами, она до глубокой ночи находилась в правлении, наравне со взрослыми обсуждала задания. Работали в поле до позднего вечера.

Несмотря на то, что в артели был конный двор, на пашню выводили быков, упряжь для которых делали в шорной мастерской. Лошадей берегли.

— Иногда подойдет ко мне работница и спрашивает: «Фатыма, можно, завтра на работу не приду? Мне дома убраться надо, белье постирать». Выходные не полагались, но у всех дома дети малые, хозяйство. Я отпускала украдкой, просила, чтобы из дома не выходили. Да и некогда было выходить из дома: столько дел накапливалось, успеть бы все, — вспоминает Фатыма Шайхулловна.

В 1943 году представители Башкустпромсоюза вручили работникам промартели им. Сталина премии за стахановский труд. В этом же году артель наградили премией Наркомата обороны СССР.

Когда открыли швейный цех, Фатыма Шайхулловна стала работать там. Она вспоминает, как с фронта привозили пробитые пулями полушубки, которые после ремонта отправляли на фронт. Можно только представить, каково было швеям, которые держали в руках окровавленные вещи, снятые с убитых и раненых солдат.

Сейчас Туркменево — это частный сектор, усеянный домами. Но Фатыма Шайхулловна помнит родной поселок иным.

Для жителей он был едва ли не городом. Вот отрывок из первого тома книги Анны Москалец «Легенда Девона»: «Возле правления находилась обувная мастерская, чуть выше по улице — швейная. На самом конце улицы Кызыл Маяк, ближе к полям и лесам — транспортный цех, выше — конюшни, конный двор. Чуть дальше была еще одна мастерская — там плели корзины. Руководил ею Масгут Насибуллин.

Были в промартели небольшая молочная ферма и кожевенная мастерская из двух цехов. В шорном делали сбрую для лошадей. Это было трудоемкое производство: кожу варили в чанах барабанах, чистили, снова парили, чтобы она стала мягкой. Сбрую отправляли на фронт».

В Туркменево к семье Камаевых относятся с уважением.

В родовом гнезде вместе с Фатымой Шайхулловной живет семья ее младшей дочери Зульфии Назиповны. В доме уютно, чисто, чувствуется: члены этой семьи относятся друг к другу и к каждому гостю с душой. Встречи не обходятся без чая и пирогов.

— Мама у нас такая — никогда не сидит на месте, и даже сейчас, в 94 года, она постоянно что‐то делает, — рассказывает Зульфия Назиповна. — Вот к вашему приходу мы решили испечь треугольники. Мама картошку и лук резала. Не привыкла она сидеть без дела, да и мы не даем ей возможности тосковать. Наш отец Назип Гарипович участник войны, воевал на Дальневосточном фронте. С мамой они прожили 60 лет, 40 из них мама ухаживала за папой: он стал инвалидом первой группы и с трудом передвигался.

Мама была для него главной опорой. Как потеплеет, купим курочек. Для мамы это стимул — она сама за ними ухаживает, кормит, ходит в курятник за яйцами. Мы многое перенимаем от мамы. Главное — это ее любовь к жизни, к людям. Для нас она пример.

Фатыма Шайхулловна говорит, что, несмотря на все трудности, она счастлива. Два любимых человека ушли из ее жизни — муж и сын, но рядом близкие, соседи, которые гордятся знакомством с человеком, который помнит Октябрьский еще юным поселком, которому суждено было стать красивым городом.