Художник-реставратор из Октябрьского восстановила уникальный купол музыкального колледжа

Благодаря вахте Елены Моисеевой Октябрьский сохранил одну из достопримечательностей — расписанный уникальными старыми мастерами купол бывшего Дома техники.

Сохранить альфрейную роспись

Первоначально Елену Моисееву пригласили счищать и закрашивать потолок колледжа, в котором сейчас продолжается капитальный ремонт.

— Я увидела купол снизу, толком и не разглядела его. Это потом, уже на высоте, поняла, что к чему. Но даже в первые минуты осознала, что закрыть краской такую красоту, историческую ценность — вандализм, — рассказала Елена. — Всё великолепно сделано, классной рукой. Это так называемая альфрейная роспись. Владеют такой технологией узкие и редкие специалисты, которые, как оказалось, в своё время потрудились и здесь, в нашем городе.

Сколько на куполе цветовых оттенков! И тёплые, и холодные, и всё это выведено уверенной рукой. Тонкая, изящная, деликатная работа.

Закрашивать уникальный купол Елена отказалась наотрез.

Прошло время, она решила, что уже нашли того, кто согласится выполнить эту задачу. Но недели через две её пригласили — на реставрацию.

Площадь росписи — 46 квадратов

Впечатлила высота зала — до потолка 10 метров. Строители возвели для художницы леса.

— В первый раз подниматься было страшно. Причём это был ещё и вечер. Осторожно передвигалась по доскам, потом глянула вниз — а там пропасть. Что‐то упало сверху, прошло время, пока вещь достигла пола, и тогда я поняла, на какой высоте сейчас нахожусь.

Потом как‐то всё укрепили, и я провела под потолком 11 дней.

Как раз стояли морозы. Холод, страшная пыль — работать пришлось в респираторе.

...А работы предстояло море. Площадь росписи немалая — 46 квадратных метров. Потолок находился в худшем состоянии, чем Елена предполагала, когда смотрела на него снизу.

Много распахнутых пузырей, ведь на него воздействовала протёкшая сверху вода. Отошла краска, отпала штукатурка.

Пришлось всё счищать, шпаклевать, грунтовать. И лишь потом расписывать.

Всё подбила под «старую» руку

Если бы купол разрисовали заново, то это был бы новодел.

А задача стояла сберечь историю.

— Сохранились лишь отдельные пазлы старой росписи, — вспоминает Елена. — Требовалось подбирать оттенки красок, чтобы совпадали один в один с прежними. Я всё подбила под «старую» руку: и мазок, и цвета, и тончайшие кисточки.

Основную часть времени заняли подготовка и укрепление основы. На роспись дней почти не осталось, поскольку реставратора ограничили жёсткими сроками: работала она по 10—12 часов. Спускалась сверху лишь на обед.

— У меня была сильная мотивация — спасти купол, — размышляет Елена Моисеева. — Сознавала историческую ценность объекта, и это накладывало отпечаток на всё. Результатом довольна. Выполнить такой объём в таких условиях и в такие сроки... Объект покинула 15 декабря, в 12.00. Я вот всё раньше думала: к чему меня готовит жизнь? Портрет четырёхметровой высоты за два дня нарисовать, объездить всю страну, вдоволь поработать за рубежом... Всё это уже было в моей биографии. А вот чтобы спасти такую махину... Я поняла, что наступило моё время принести пользу родному городу — и выжала всё, заканчивала работу на каких‐то резервных баках, зато ценный купол сохранился в первозданном виде.

Реставратор — тот же врач

Елена Моисеева окончила детскую художественную школу, она ученица Гузель Шембергер, переняла, по её признанию, от своего педагога мощную базу.

Связь с Гузель Талховной поддерживает и сейчас.

Потом получила специальность дизайнера в Казанском федеральном университете.

После — работа в реставрационных мастерских в Москве.

Опыт приобрела от практикующих мастеров. Были заграничные командировки, проекты в столице и за рубежом — годы сплошной практики. Так пролетели пять лет. Во время пандемии проекты остановились, и она на время вернулась домой, в Октябрьский.

У Елены Моисеевой широкая специализация. Работает и с деревом, и с холстом, и с войлоком. Вспоминает, что с детства проводила время с папой‐плотником и с пяти лет мастерила себе всё, что хотела.

Сейчас, слегка передохнув после купола, Елена занимается росписью стен, рисует. А одна из её работ уже третий год на виду у всех горожан — отреставрированная лепнина над магазином «Вернисаж».

О своём мастерстве Елена отзывается так:

— Ты как врач: можешь подлечить, подлатать — и вернуть к жизни. В этой деятельности заложен какой‐то сакральный смысл, и я получаю от неё большую радость.

И дарит её нам, возвращая первозданный облик города, спасая от разрушения то, что с такой любовью и трепетом создавали архитекторы, художники, строители — все, кто сделал Октябрьский уникальным и неповторимым.